Our DÚ Danann form has passed with time, But still we love music and still we love wine. (c)
12.300
У Неба есть пять стихий. Они преобразуют и составляют все десять тысяч вещей.
Стихия дерева, когда она чиста, — это гуманность. Стихия пламени, когда она чиста, — это установления. Стихия металла, когда она чиста, — это долг. Стихия воды, когда она чиста, — это мудрость. Стихия земли, когда она чиста, — это мысль.
Когда же все пять стихий очищены, они образуют достоинства совершенномудрого человека.
Стихия дерева, когда она грязна, — это слабость. Стихия пламени, когда она грязна, — это развратность. Стихия металла, когда она грязна, — это распущенность. Стихия воды, когда она грязна, — это жадность. Стихия земли, когда она грязна, — это тупость.
Когда же все пять стихий загрязнены, они делают народ низким.
В Срединных Землях много совершенномудрых людей — из-за слияния стихии, согласных между собой; в Дальних краях много странных тварей — это порождение стихий, разобщенных между собой.
Какую стихию кто-то усвоил — такой он обретает облик; какой облик кто-то обрел — такие у него возникают свойства.
Вот почему питающиеся злаками обладают мудростью и утонченностью; питающиеся травами умножают силу, но глупы; питающиеся листьями туты изготовляют шелк и порхают; питающиеся мясом отважны и свирепы; питающиеся землей безмысленны и неутомимы; питающиеся испарениями понимают духов и многолетни; не питающиеся ничем бессмертны и святы.
Лишайники и мхи берут начало от высоких деревьев; длиннейшие лианы находят опору в грибной плесени. Деревья укрепляются в земле; ряска вырастает в воде. Птицы летают, опираясь на пустоту; звери бегают, опираясь на вещное. Черви спасаются, затворившись в земле; рыбы успокаиваются, нырнув в глубину. Корень, поднявшись к небу, породняется с вершиной; корень, уйдя в землю, породняется с низом; корень, пройдя времена года, сближается с тем, что по сторонам. — И в каждом случае он следует собственным свойствам.
Доживший до тысячи лет фазан уходит в море и становится устрицей; доживший до сотни лет воробей уходит в море и становится мидией; дожившая до тысячи лет черепаха-юань научается говорить как человек; дожившая до тысячи лет лиса становится прямо и превращается в красавицу; дожившая до тысячи лет змея, разорвавшись, разрастается по частям; по дожившей до ста лет крысе можно гадать. — Таков у них у всех предел счета лет.
Солнце входит в весеннюю пору, и сокол превращается в горлинку; солнце входит в осеннюю пору, и горлинка превращается в сокола. — Таковы изменения по временам года.
Вот почему гниющие травы порождают светляков; загнивший камыш порождает сверчков; рис порождает долгоносиков; пшеница порождает мотыльков. Рождаются ли из перьев крылья, оформляются ли в глазах зрачки, поселяется ли в сердце мудрость — это все подобно превращению незнания в познание, и при этом сменяется стихия. Когда же журавль превращается в сайгу или сверчок порождает креветку, они не утрачивают ни своей крови, ни своей стихии, но их внешность и их природа испытывают превращения — явления подобного рода до конца уяснить невозможно.
Когда движение является следствием превращений — это указывает, что все идет как обычно; если же все стороны перепутаны — это указывает, что вмешались колдовские наваждения. И потому, если низшие формы рождаются от высших, а высшие формы рождаются от низших — это значит, что стихии движутся вспять. Если же человек рождает зверя, а зверь рождает человека — это значит, что стихии смешались. Если же мужчина превращается в женщину, а женщина превращается в мужчину — это значит, что стихии сменяют друг друга.
У Неба есть пять стихий. Они преобразуют и составляют все десять тысяч вещей.
Стихия дерева, когда она чиста, — это гуманность. Стихия пламени, когда она чиста, — это установления. Стихия металла, когда она чиста, — это долг. Стихия воды, когда она чиста, — это мудрость. Стихия земли, когда она чиста, — это мысль.
Когда же все пять стихий очищены, они образуют достоинства совершенномудрого человека.
Стихия дерева, когда она грязна, — это слабость. Стихия пламени, когда она грязна, — это развратность. Стихия металла, когда она грязна, — это распущенность. Стихия воды, когда она грязна, — это жадность. Стихия земли, когда она грязна, — это тупость.
Когда же все пять стихий загрязнены, они делают народ низким.
В Срединных Землях много совершенномудрых людей — из-за слияния стихии, согласных между собой; в Дальних краях много странных тварей — это порождение стихий, разобщенных между собой.
Какую стихию кто-то усвоил — такой он обретает облик; какой облик кто-то обрел — такие у него возникают свойства.
Вот почему питающиеся злаками обладают мудростью и утонченностью; питающиеся травами умножают силу, но глупы; питающиеся листьями туты изготовляют шелк и порхают; питающиеся мясом отважны и свирепы; питающиеся землей безмысленны и неутомимы; питающиеся испарениями понимают духов и многолетни; не питающиеся ничем бессмертны и святы.
Лишайники и мхи берут начало от высоких деревьев; длиннейшие лианы находят опору в грибной плесени. Деревья укрепляются в земле; ряска вырастает в воде. Птицы летают, опираясь на пустоту; звери бегают, опираясь на вещное. Черви спасаются, затворившись в земле; рыбы успокаиваются, нырнув в глубину. Корень, поднявшись к небу, породняется с вершиной; корень, уйдя в землю, породняется с низом; корень, пройдя времена года, сближается с тем, что по сторонам. — И в каждом случае он следует собственным свойствам.
Доживший до тысячи лет фазан уходит в море и становится устрицей; доживший до сотни лет воробей уходит в море и становится мидией; дожившая до тысячи лет черепаха-юань научается говорить как человек; дожившая до тысячи лет лиса становится прямо и превращается в красавицу; дожившая до тысячи лет змея, разорвавшись, разрастается по частям; по дожившей до ста лет крысе можно гадать. — Таков у них у всех предел счета лет.
Солнце входит в весеннюю пору, и сокол превращается в горлинку; солнце входит в осеннюю пору, и горлинка превращается в сокола. — Таковы изменения по временам года.
Вот почему гниющие травы порождают светляков; загнивший камыш порождает сверчков; рис порождает долгоносиков; пшеница порождает мотыльков. Рождаются ли из перьев крылья, оформляются ли в глазах зрачки, поселяется ли в сердце мудрость — это все подобно превращению незнания в познание, и при этом сменяется стихия. Когда же журавль превращается в сайгу или сверчок порождает креветку, они не утрачивают ни своей крови, ни своей стихии, но их внешность и их природа испытывают превращения — явления подобного рода до конца уяснить невозможно.
Когда движение является следствием превращений — это указывает, что все идет как обычно; если же все стороны перепутаны — это указывает, что вмешались колдовские наваждения. И потому, если низшие формы рождаются от высших, а высшие формы рождаются от низших — это значит, что стихии движутся вспять. Если же человек рождает зверя, а зверь рождает человека — это значит, что стихии смешались. Если же мужчина превращается в женщину, а женщина превращается в мужчину — это значит, что стихии сменяют друг друга.